Танец отражений - Страница 57

Он устроился так, чтобы смотреть глазами Тонкина, и двинулся вместе с ним в быстрое путешествие по лабиринту зданий, туннелей и коридоров Бхарапутры; весь путь, вплоть до финального залпа в конце. Торн точно процитировал слова Норвуда: фраза была произнесена прямо перед видеокамерой. Хотя со временем он ошибся – Норвуд отсутствовал одиннадцать минут, по объективному хронометру шлема. Снова появилось лицо раскрасневшегося, запыхавшегося Норвуда, раздался торопливый смешок – и, секунду спустя, удар гранаты, взрыв… Чуть не нырнув в сторону, Марк спешно выключил комм и оглядел себя, словно почти ожидал увидеть отметины очередной смерти, брызги крови и мозгов.

«Если тут и есть какая-то подсказка, то раньше.» Марк запустил программу снова, от момента выхода из вестибюля. Просматривая в третий раз, он замедлил воспроизведение и глядел шаг за шагом, изучая каждый из них. Терпеливая, скрупулезная, самозабвенная сосредоточенность была почти приятна. Мельчайшие подробности – в них можно затеряться, они как анестезия для измученного болью рассудка.

«Поймал!», прошептал он. Если прокручивать запись в реальном времени, это промелькнуло бы столь быстро, что отпечаталось бы лишь в подсознании. Мимолетный взгляд на рисунок на стене: стрелку, указвающую в перпендикулярный коридор, с надписью «Прием и выдача отправлений».

Он поднял глаза и увидел, что Ботари-Джезек наблюдает за ним. И давно она здесь сидит? Она расслабилась в кресле, скрестив в щиколотках длинные ноги и сплетя длинные пальцы. – Что поймал? – тихо спросила она.

Он вызвал голокарту полупрозрачного здания, со светящимися внутри нее линиями движения Норвуда и Тонкина. – Не здесь, – показал он, – а вон там. – Он поставил в медкомплексе метку совсем в стороне от маршрута, которым двигались дендарийцы с криокамерой. – Вот сюда пошел Норвуд. По этому туннелю. Я уверен! Я уже видел раньше эту службу – я тогда побывал во всем здании. Черт, мы ведь часто играли здесь с друзьями в прятки, пока нам воспитатели не запретили. Вижу это в уме так отчетливо, словно передо мной проигрывают запись норвудовского шлема. Он отвел криокамеру вниз, в «Прием и выдачу отправлений», и отослал ее.

Ботари-Джезек выпрямилась. – А это возможно? У него было так мало времени!

– Не просто возможно. Легко! Упаковочное оборудование полностью автоматизировано. Все, что от него требовалось – завести криокамеру в паковочную машину и нажать кнопку. Роботы даже доставили бы ее в погрузочный отсек. А это место оживленное – там получают припасы для всего комплекса и отправляют все что угодно: от дисков с данными до замороженных органов для трансплантации, генетически измененных эмбрионов или спасательного оборудования для поисковых команд. Такого, как отремонтированные криокамеры. Все что угодно! Почта работает круглосуточно, а с нашим налетом ее должны были эвакуировать в спешке. Пока работал упаковочный агрегат, Норвуд мог составить на компьютере багажный ярлык. Прилепил его на криокамеру, передал ее транспортному роботу – а затем, если я верного мнения о его сообразительности, затер запись в файле. И помчался со всех ног обратно к Тонкину.

– Значит, криокамера лежит запакованная в погрузочном отсеке на планете! Подожди, я сейчас сообщу Куинн! Думаю, нам лучше сказать бхарапутрянам, где им искать…

– Я… – поднял он ладонь, останавливая ее, – я думаю…

Она вгляделась в него и, прищурив глаза, откинулась назад во вращающемся кресле. – Думаешь что?

– Прошел почти целый день с тех пор, как мы взлетели. Мы сказали бхарапутрянам о поисках криокамеры больше полусуток спустя. Если бы эта криокамера по-прежнему лежала в погрузочном отсеке, то, по-моему, они бы ее уже нашли. Автоматизированная система отправки очень действенна. Думаю, криокамеру уже отправили, – может, в течение первого же часа. По-моему, люди Бхарапутры и Фелл говорят правду. Сейчас они должны сходить с ума. Мало того, что там внизу нет никакой криокамеры, так еще и никаких намеков на то, куда она, к чертовой матери, подевалась!

Ботари-Джезек сидела недвижно. – А мы как? – вопросила она. – Боже правый, если ты прав, она может быть на пути куда угодно. Отгруженная с любой из пары дюжин орбитальных пересадочных станций – да она сейчас уже могла пройти через П-В туннель! Саймона Иллиана удар хватит, когда мы об этом доложим.

– Нет. Не куда угодно, – настойчиво поправил ее Марк. – Она могла быть адресована лишь в место, известное медтехнику Норвуду. В некое место, которое он смог вспомнить даже будучи окруженным, отрезанным от своих и под огнем.

Ботари-Джезек облизала губы, размышляя над услышанным. – Верно, – произнесла она наконец. – Почти куда угодно. Но мы по крайней мере можем начать строить догадки с изучения личных файлов Норвуда. – Она откинулась в кресле и смерила на Марка серьезным взглядом. – Знаешь, а ты все нормально делаешь, когда один и в тихом месте. Ты не глуп. Да и не вижу, как ты мог бы быть глупым. Ты просто не боевой офицер.

– Я вообще никакой не офицер. Ненавижу военных.

– Майлзу нравятся боевые задания. Он – адреналиновый наркоман.

– Ненавижу это. Ненавижу, когда мне страшно. Не могу думать, когда я перепуган. Когда на меня орут, я застываю.

– Хотя думать ты умеешь. И как часто ты бываешь перепуган?

– Большую часть времени, – мрачно признался он.

– Тогда зачем ты… – она помолчала, с крайней осторожностью подбирая слова, – … зачем ты по-прежнему пытаешься быть Майлзом?

– Я не пытаюсь, это вы заставляете меня его играть!