Танец отражений - Страница 172

172

– Тебе точно нужно подлечиться.

– Лилия Дюрона проделала прекрасную работу. И по моей просьбе единственная медицинская запись об этом осталась у нее в голове. Я смогу уклониться.

– Не пытайся избежать лечения вообще, – посоветовала Ботари-Джезек. – Графиня это обнаружит, даже если всех остальных тебе удастся провести. И еще: я не верю, что тебе не требуется… чего-то большего. И не физически.

– Ох, Елена. Если я что и узнал за последнюю неделю – так это то, насколько все у меня в мозгу перепутано сверху донизу. Худшим из всего, что я повстречал в подвале Риоваля, было чудовище в зеркале: психологическом зеркале барона. Мое ручное чудовище о четырех головах. Доказавшее, что оно пострашнее самого Риоваля. Сильнее. Быстрее. Коварнее. – Он прикусил язык, прежде чем сказал слишком много – прежде чем это прозвучало так, словно он балансриует на грани слабоумия. Он подозревал, что скорее балансирует на грани нормальности, идя к нему долгим кружным путем. Трудным путем. – Я знаю, что делаю. На каком-то уровне я точно знаю, что именно делаю.

– На паре записей… мне показалось, что ты обманывал Риоваля, симулируя расщепление личности. Разговаривал сам с собой…?

– Я никогда не обманул бы Риоваля какой-либо симуляцией. Он десятилетиями занимался тем, что копался на дне человеческого сознания. Но моя личность не совсем расщепилась. Вероятно, она… вывернулась наизнанку. – Нельзя называть расщепленным то, что ощущается таким глубочайшим целым. – Я не то чтобы решил это сделать. Просто сделал.

Она глядела на него с страшным беспокойством. Ему пришлось громко рассмеяться. Но явно подобная жизнерадостность оказала на нее не столь успокаивающее действие, как ему хотелось бы.

– Ты должна понять, – принялся объяснять он. – Порой безумие – это не трагедия. А стратегия выживания. Порой… это победа. – Он нерешительно помолчал. – Ты знаешь, что такое «черная команда»?

Она молча покачала головой.

– Как-то раз я побывал в лондонском музее. Давным-давно, в девятнадцатом и двадцатом столетии на Земле использовали корабли с паровыми двигателями, плавающие по поверхности океана. Жар для паровых машин получали от огромных угольных печей в недрах корабля. И там внизу нужны были дураки, чтобы кидать уголь в топки. Внизу, в жаре, грязи, поту и вони. Они чернели от угля, поэтому их и прозвали «черной командой». А офицеры и прекрасные дамы на палубе не имели с точки зрения общества никакого отношения с этим нищим никудышным придуркам. Но без них не было бы движения. Не было бы огня. Не было бы жизни. Не было бы пара. Черная команда. Невоспетые герои. Уродливые типы из низшего класса.

Теперь она, конечно же, подумает, что у него словесный понос. Желание пропеть на ухо Елене панегирик отчаянной верности его черной команды сейчас было… возможно, не самой удачной идеей. «Ага, меня никто не любит», – жалобно шепнул Рева. «Тебе стоит привыкать.».

– Не важно. – Он прекратил монолог и улыбнулся. – Но, могу сказать тебе, Гален после Риоваля кажется… просто крошечным. А Риоваля я разбил. В каком-то странном смысле, я сейчас себя чувствую необычайно свободным. И намереваюсь двигаться в этом направлении и дальше.

– Ты мне сейчас кажешься… извини… просто маньяком каким-то, Марк. Для Майлза такое нормально. Ну, привычно. Но он рано или поздно поднимается на самый пик, а потом в конце концов скатывается вниз. По моему, тебе следует беречься такого развития событий – у вас это может быть общее.

– Настроение словно вертят на конце эластичного троса, да?

Из ее губ невольно вырвался короткий смешок. – Да. – Я буду остерегаться перигея.

– Хм, да. Хотя обычно именно в апогее все вокруг разбегаются и ныряют в укрытие.

– Сейчас я к тому же накачался, ну, кое-какими болеутоляющими и стимуляторами, – заметил он. – А то не продержался бы последние пару часов. Боюсь, действие некоторых из них проходит. – Отлично. Быть может, она спишет на это кое-что из его болтовни, и в то же время это чистая правда.

– Хочешь, я приведу Лилию Дюрону?

– Нет. Я просто хочу тут посидеть. И не двигаться.

– По-моему, мысль хорошая. – Елена поднялась со стула и подобрала свой шлем.

– Зато теперь я знаю, кем хочу стать, когда вырасту, – внезапно заявил он ей. Елена замерла, подняв брови.

– Хочу быть аналитиком СБ. Гражданским. Тем, кто не пошлет людей не в то место или с опозданием на пять дней. Или не подготовленными должным образом. Хочу целыми днями сидеть в крохотном кабинетике в самом сердце крепости и делать все как надо. – Он ждал, что она сейчас посмеется над ним.

Вместо этого, к его изумлению, она серьезно кивнула. – Мы – самое острие оружия СБ; так вот, я была бы рада.

Она небрежно козырнула ему и повернулась. Когда она скрылась в лифтовой трубе, он все еще был озадачен выражением, увиденным в ее глазах. Это была не любовь. Не страх.

«О-о. Так вот как выглядит уважение.»

«Я могу к нему пристраститься.»

* * *

Как Марк и заявил Елене, он какое-то время просто сидел, уставившись в окно. Рано или поздно ему придется шевельнуться. Может, под предлогом перелома ступни он уговорит дать ему грави-кресло. Лилия обещала, что ее стимуляторы дадут ему шесть часов собранности, а потом обмен веществ заставит платить по счетам, и счет этот принесут громилы с утыканными гвоздями дубинками, эдакие виртуальные вышибалы долгов по нейромедиаторам. Интересно, эта нелепая фантазия – не первый признак приближающегося биохимического спада? Он взмолился, чтобы смог протянуть хотя бы до того момента, как окажется в безопасности на катере СБ. «Ох, братец. Забери меня домой.»

172