Танец отражений - Страница 17

– Нет. Клоны содержатся все вместе вон там, с западной стороны, там нечто вроде зоны общежития. Полагаю, если мы приземлимся вон там на спортплощадке, то окажемся чертовски близко к их жилому корпусу. Естественно, меня не особо заботит, что там десантный катер порушит при посадке.

– Естественно. – Краткая усмешка промелькнула на лице капитана. – Как рассчитаем время?

– Я хочу устроить ночную вылазку. Не столько ради прикрытия – ведь у нас нет способа посадить боевой десантный катер незамеченным, – сколько потому, что это единственное время, когда все клоны собраны вместе на небольшой площади. Днем они все расходятся по игровым комнатам, спортплощадкам, бассейну и так далее.

– И по учебным классам?

– Нет, не совсем. Их не учат ничему сверх минимума, необходимого для жизни в обществе. Если клон умеет считать до двадцати и разбирать буквы, так больше им ничего и не надо. Мозги на выброс. – Вот еще почему он понял, что отличается от остальных. Самый настоящий учитель преподавал ему основы того, в чем он затем разбирался по многочисленным обучающим программам. Он тратил целые дни, добиваясь снисходительной похвалы от компьютеров. Они – не то, что его комаррские учителя впоследствии, – могли бесконечно повторять одно и то же и никогда не наказывали его, не сыпали проклятьями, не впадали в бешенство, не били его и не заставляли заниматься физическими упражнениями до тех пор, пока его не рвало или он не терял сознание… – Но несмотря на все это, клоны подбирают удивительно много информации. В основном – из своих головидео-игр. Это умненькие детишки. Их прародители чертовски редко бывают тупы – а как же иначе они накопили бы достаточное состояние, чтобы заплатить за такого рода продление жизни? Они, может, и безжалостны, но никак не глупы.

Торн прищурил глаза, словно разбирал изображение на части, удаляя один слой за другим и изучая макет. – Итак, дюжина дендарийских десантников в полном вооружении будит посреди ночи пятьдесят-шестьдесят крепко спящих ребятишек… они знают, что мы появимся?

– Нет. Кстати, удостоверьтесь, что солдаты понимают: клоны выглядят не совсем детьми. Мы забираем их на последний год развития. Большинству из них десять или одиннадцать лет, но из-за ускоренного роста они обладают телами подростков лет семнадцати-восемнадцати.

– Неуклюжие?

– Вовсе нет. Они находятся в превосходном физическом состоянии. Чертовски здоровые. Именно по этой причине их не держат в баках до самого момента трансплантации.

– А они… знают? Знают, что с ними должно случиться? – спросил Торн, задумчиво нахмурив лоб.

– Нет, этого им не говорят. Они слышат лишь самую разнообразную ложь. Что они находятся в особой школе по соображениям безопасности, ради их спасения от некой странной угрозы. Что они – всяческие принцы и принцессы, наследники богачей, отпрыски военных. И что скоро в один прекрасный день их родители – или тетушки, или послы их страны – приедут забрать их навстречу ослепительному будущему… И вот, разумеется, наконец появляется кто-то улыбающийся, подзывает к себе от их товарищей по играм, и говорит, что сегодня настал тот самый день, и тогда они бегут… – он сделал паузу, сглотнув, – … хватают свои вещи, хвастаются перед друзьями…

Торн, сам того не замечая, принялся постукивать дистанционным пультом по ладони. Вид у него был бледный. – Представляю…

– И уходят рука об руку со своими убийцами, со всем пылом…

– Прекрати-ка расписывать этот сценарий, если не хочешь заставить меня расстаться с завтраком.

– А ты ведь не первый год в курсе, что такое происходит, – съязвил он. – Отчего такая щепетильность именно сейчас? – Он сглотнул горечь. Нейсмит. Он должен быть Нейсмитом.

Торн метнул на него пронзительный взгляд. – Как ты припоминаешь, в прошлый раз это я был готов поджарить их с орбиты. А ты не позволил.

«Что это за прошлый раз?» Это было не в последние три года. Черт, нужно было просмотреть журналы за более ранний период. И он неопределенно пожал плечами.

– Значит, – заметил Торн, – эти… большие детишки дружно решат, что мы – враги их родителей, которые хотят их похитить перед самым возвращением домой? Тогда я предвижу проблемы.

Он стиснул правый кулак, потом разжал пальцы. – Может, и нет. У детей… есть своя собственная культура. Которая передается среди них их года в год. Слухи. Рассказы-страшилки. Сомнения. Говорю тебе, они не глупы. Взрослые-воспитатели стараются искоренить эти рассказы, обернуть их в шутку, перемешать с явной ложью. – И все равно, его они не одурачили. Но он прожил в интернате дольше, чем средний ребенок. У него было время видеть, как появляются и уходят большинство клонов, как повторяются истории, дублируются вымышленные биографии. Время накопить наблюдения за крошечными ошибками и проколами воспитателей. – Если все так… – он чуть было не сказал «если все так же, как было в мое время», но удержался. – Я должен суметь уговорить их. Оставь эту часть на меня.

– С радостью. – Торн подтащил вращающийся стул, закрепил его в зажимах вплотную к его креслу, уселся и быстро ввел свои комментарии насчет тылового обеспечения, направления атаки, дублирования и расстановки людей, проследив пальцем планируемый путь сквозь здания. – Две спальных зоны? – с любопытством уточнил гермафродит. Ногти у Торна были коротко пострижены и не покрыты лаком.

– Да. Мальчиков держат отдельно от девочек, и следят за этим весьма тщательно. Заказчики-женщины – как правило, женщины – хотят, чтобы у тела, в котором они очнутся, была нетронута девственность.