Танец отражений - Страница 151

151

К его удивлению, она заговорила первой. – Это ты приходил за мной, верно? За всеми нами, клонами.

– Э-э… – Тот самый гибельный налет на владения Бхарапутры? Она была одной из спасенных? Тогда что она здесь делает? – Извини. Я последнее время был мертв, и моя голова не совсем в порядке. Криоамнезия. Может, было, как ты говоришь, а может – ты повстречалась с моим клоном-близнецом.

– У тебя тоже есть братья и сестры клоны?

– Как минимум один. Мой… брат.

– А ты был правда мертв? – Вид у нее был слегка недоверчивый.

Он задрал серую трикотажную футболку и показал свои шрамы.

– Ого, – впечатлилась она. – Да, правда.

– Верба меня собрала из кусочков. Она очень умелая. – Нет, не привлекай ее внимания к Вербе, которой тут нет. – Ты могла бы стать такой же, держу пари, если бы постаралась. Если бы научилась.

– А на что это похоже? Быть мертвым. – Она вдруг настойчиво вгляделась в его лицо.

Он одернул футболку. – Уныло. Действительно скучно. Пустота. Я ничего не помню. Не помню, как я умер… – Тут у него перехватило дыхание. Дуло гранатомета, осветившееся вспышкой, – и его грудь взрывается, жуткая боль… Он втянул воздух и оперся на подзеркальник, почувствовав внезапную слабость в ногах. – Одиноко. Тебе бы не понравилось. Гарантирую. – Он взял ее теплую руку. – Быть живым куда лучше. Быть живым – это… это… – Ему нужно на что-то встать. Он забрался на подзеркальник, и, склонившись, наконец-то взглянул ей прямо в глаза. Намотал на палец прядь ее волос, склонил голову и поцеловал девочку – просто на секунду прижался губами. – Ты можешь сказать про себя, что жив, когда кто-то касается тебя в ответ.

Она отпрянула, потрясенная и заинтересованная. – А ты целуешь не так, как барон.

У него мозги чуть не заклинило. – Барон тебя целовал?!

– Да…

Заранее пробовал новое тело жены? Как скоро запланирована пересадка мозга? – А ты всегда жила с… э-э… со своей госпожой?

– Нет. Меня привезли сюда после того, как разгромили ясли клонов. Ремонт почти закончен, я скоро поеду обратно.

– Но… ненадолго.

– Нет.

Барон должен испытывать… любопытное искушение. В конце концов, скоро ее мозг будет уничтожен, и обвинять она не сможет. Васа Луиджи может делать все, что угодно, лишь бы не трогать ее девственности. И как это повлияло на ее явное психопрограммирование, на ее преданность своей судьбе? Очевидно, как-то повлияло, иначе бы ее здесь не было.

Она поглядела на закрытую дверь, и открыла рот во внезапно нахлынувшем подозрении. Вырвав у него ладонь, она бросилась обратно, в опустевшую спальню. – Ой, нет!

– Ш-ш! – Он побежал за ней, снова схватил ее за руку, прыгнул на кровать и встал, развернув ее лицом к себе и восстанавливая контакт глаза-в-глаза. – Не кричи! – прошипел он. – Если ты выбежишь отсюда и позовешь охрану, у тебя будут жуткие неприятности, а если просто подождешь, пока она вернется, то никто и не узнает. – Он чувствовал себя подлецом, играя на ее явной панике, но он должен был это сделать. – Веди себя тихо, и никто никогда не узнает.

Коли на то пошло, он понятия не имел, собирается ли Верба вернуться. Дела обстояли так, что она может захотеть просто от него сбежать. И ни один из разработанных им ранее планов не предусматривал вот такого мига удачи.

Лилия-младшая легко могла бы одолеть его физически, хотя он не был уверен, понимает ли она это. Один-единственный хороший удар кулаком в грудь свалит его на пол. Ей даже не придется бить его слишком сильно.

– Садись, – сказал Майлз. – Сюда, рядом со мной. Не бойся. Честно говоря, я даже представить себе не могу, чтобы ты чего-то боялась: ведь ты приняла свою судьбу глазом не моргнув. Должно быть, ты храбрая девочка. Женщина. Сядь… – Он потянул ее на кровать; она весьма неуверенно перевела взгляд на дверь, но позволила себя ненадолго усадить. Ее мышцы были напряжены, точно струны. – Расскажи мне… расскажи мне о себе. Расскажи о том, как ты живешь. Ты ведь очень интересный человек, знаешь?

– Я?

– Я про себя самого сейчас мало что помню, вот почему и спрашиваю. Для меня это настоящий ужас – быть не в состоянии вспомнить. Это меня просто убивает. А какое твое самое раннее воспоминание?

– Зачем… ну, думаю… то место, где я жила до яслей. Там обо мне заботилась одна женщина. Я – глупо, да? – я помню, что там у нее были какие-то лиловые цветы, с меня ростом, они росли в маленьком таком садике – не больше квадратного метра – и пахли виноградом.

– Да? Расскажи мне еще про эти цветы…

Он опасался, что времени им хватит на долгую беседу. А что потом? То, что Вербу еще не приволокли обратно, – это очень хороший знак. А то, что она может так и не вернуться, – поставит в неприятную ситуацию Лилию-младшую. «А что ей могут сделать барон с баронессой? Убить?» – родилась в его мозгу беспощадная насмешка.

Они разговорились про ее жизнь в яслях. Ему удалось вытянуть из нее описание налета дендарийцев – как она его видела. Как ей удалось присоединиться к барону. Очень сообразительное дитя. Да уж, с Марком вышла неприятность. Паузы в разговоре делались все длиннее. Он, чтобы поддержать беседу, уже собрался заговорить о себе, а это было очень опасно. Девочка отвлеклась от разговора, все чаще и чаще поглядывает на дверь…

– Верба не вернется, – произнесла Лилия-младшая наконец. – Да?

– Думаю, не вернется, – откровенно признался он. – Я считаю, ей удалось беспрепятственно бежать.

– А ты откуда знаешь?

– Если бы ее поймали, то пришли бы за тобой, даже бы если ее саму и не привели обратно. Но они думают, что Верба все еще здесь. А вот ты пропала.

151