Танец отражений - Страница 109

109

Наконец вернулся Иллиан. – Сядьте и закатайте левый рукав.

Марк послушался. – Что это?

– Кожная алергическая проба.

Марк ощутил укол, словно от колючки, когда Иллиан прижал ко внутренней стороне его предплечья крошечную медицинскую накладку и тут же ее убрал. Иллиан глянул на хроно и облокотился на комм-пульт, не сводя глаз с руки Марка.

Минуты не прошло, как там появилось розовое пятно. Через две оно стало крапивницей. Через пять – выросло до плотного белого вздутия, окруженного разбегающимися от запястья к локтю воспаленными красными полосами.

Иллиан разочарованно вздохнул. – Лорд Марк. Я настоятельно рекомендую вам в будущем любой ценой избегать фаст-пенты.

– Это была аллергическая реакция?

– Это была сильнейшая аллергическая реакция.

– Черт! – Марк сел и мрачно задумался. И принялся чесаться. Пока он не успел расчесать себя до крови, пришлось расправить рукав. – Если бы на моем месте сидел Майлз, читал эти файлы и выдвигал те же самые аргументы, его бы вы послушали?

– В личном деле лейтенанта Форкосиган зафиксирован один успех за другим, что заслуживает моего внимания. Результаты говорят сами за себя. А вы – как вы сами неоднократно указывали – не Майлз. Нельзя использовать оба аргумента сразу, – холодно добавил Иллиан. – Выберите что-то одно.

– А зачем вы вообще взяли на себя труд пустить сменя сюда, если не важно, что бы я ни сказал или ни сделал? – взорвался Марк.

Иллиан пожал плечами. – Помимо того, что у меня был прямой приказ Грегора… я хоть знаю, где вы сейчас и чем заняты.

– Словно камера одиночного заключения, только сюда я вхожу по своей воле. А если вы могли бы запереть меня в камеру без комм-пульта, так были бы еще счастливее.

– Откровенно говоря, да.

– Угадал. Так. – Мрачный Марк снова включил комм-пульт. Иллиан вышел, оставляя его наедине с коммом.

Марк вскочил с кресла, спотыкаясь, подбежал к двери и высунул голову. Иллиан уже удалился на полкоридора. – Теперь у меня есть собственное имя, Иллиан! – яростно выпалил Марк ему вслед. Иллиан оглянулся, поднял бровь и пошел дальше.

Марк попытался прочесть очередной отчет, но где-то на пути от глаз к мозгу текст оборачивался полной чушью. Он слишком разволновался, чтобы дальше заниматься сегодня анализом. В конце концов он сдался и позвонил Пиму, чтобы тот его забрал. Было еще светло. Он пялился на заходящее солнце, сверкавшее между зданий по пути в особняк Форкосиганов, пока у него глаза не разболелись.

* * *

В первый раз за эту неделю он вернулся из Штаб-квартиры СБ достаточно рано, чтобы присоединиться за ужином к графине. Они вместе с Ботари-Джезек устроились на ужин в одной из комнаток на первом этаже, с видом на щедро украшенный осенними цветами укромный уголок сада. Точечные лампы делали эту картину разноцветной и яркой даже в сгущавшихся сумерках. На графине был украшенный орнаментом зеленый жакет и длинная юбка – городской наряд фор-матроны; на Ботари-Джезек – такой же костюм в синих тонах, явно позаимствованный из гардероба графини. За столом было оставлено место для Марка, несмотря на то, что он не появлялся за едой уже целых четыре дня. Втайне тронутый этим, он сел на место.

– Как сегодня граф? – робко спросил он.

– Все так же, – вздохнула графиня.

По заведенному графиней обычаю все минуту помолчали, прежде чем приняться за еду; она тем временем вознесла молчаливую молитву, которая сегодня, как подозревал Марк, содержала нечто большее, нежели просьба благословить хлеб насущный. Ботари-Джезек с Марком вежливо ждали: она – размышляя бог знает о чем, он – вновь прокручивая в голове свою беседу с Иллианом и запоздало проговаривая про себя все остроумные реплики, которые ему стоило произнести. Слуга внес накрытые крышками блюда и исчез, оставив их наедине, как предпочитала графиня, если не ужинала с высокими гостями.

«По-семейному. Ха.»

Ботари-Джезек оказывала графине воистину дочернюю поддержку со дня болезни графа – сопровождала ее в частых поездках в Имперский Госпиталь, бегала по личным поручениям, была ее наперсницей; Марк с необъяснимой завистью подозревал, что свои истинные мысли графиня поверяет Ботари-Джезек больше, чем кому-либо другому. Единственный ребенок самого любимого из их оруженосцев, Елена Ботари была практически приемной дочерью Форкосиганов; их особняк был тем домом, где она выросла. Если он действительно брат Майлза, не делает ли это Елену его молочной сестрой? Надо бы подкинуть ей эту мысль. И приготовиться смыться. Как-нибудь в другой раз.

– Капитан Ботари-Джезек, – начал Марк, проглотив кусок-другой, – что там с дендарийцами на Комарре? Или Иллиан вас тоже держит в неведении?

– Пусть только попробует, – ответила Ботари-Джезек. Еще бы, у Елены есть союзники рангом повыше, чем командующий СБ. – Мы совершили кое-какие перестановки. Куинн оставила за собой основных свидетелей твоего, гм, рейда, – очень мило с ее стороны: не воспользоваться каким-либо выражением попрямее, вроде «провала». – Зеленый отряд, часть Оранжевого и Синий. Всех прочих она отправила на «Сапсане» под командованием моего помощника обратно к остальному флоту. Запертые на орбите – без увольнительных на планету и без дежурств – люди начали терять терпение. – Эта временная потеря командования явно делала ее несчастной.

– Значит, «Ариэль» все еще у Комарра?

– Да.

– Разумеется, Куинн… Капитан Торн? Сержант Таура?

– Все пока ждут.

– Сейчас они должны уже здорово потерять терпение.

109