Танец отражений - Страница 80

К своему полному удовлетворению, адрес Марк нашел через пару минут и решил, что заходить внутрь необходимости нет. Он развернулся и пошел той дорогой, которая, казалась, позволила бы ему срезать путь между булочной и главной улицей. Оказалось, что это тупик. Он снова повернул и пошел к началу переулка.

Старуха и тощий юнец, сидевшие на крыльце и наблюдавшие, как он заходил, заметили, что он возвращается. Тусклые глаза старухи блеснули едва заметной враждебностью, когда Марк снова попал в поле ее зрения.

– Это не мальчик. Это мутантик, – прошипела она юнцу. Внуку? Она многозначительно пихнула его локтем. – Мутантик пришел на нашу улицу.

Подстрекаемый подобным образом юнец, ссутулясь, поднялся на ноги и заступил дорогу Марку. Марк остановился. Паренек был выше его – а кто бы не был? – но не особо тяжелее. Бледный, с сальными волосами. Он агрессивно расставил ноги, не давая Марку его обогнуть. О, боже. Местные. Во всей своей грубой красе.

– Тебе не стоило появляться здесь, мутантик, – Он сплюнул, подражая манере крутого задиры; Марк чуть не расхохотался.

– Ты прав, – охотно согласился он. Он специально произнес это со среднеантлантическим земным, а не барраярским, выговором. – Это просто дыра.

– Инопланетник! – взвыла старуха, чье недовольство росло на глазах. – Ступай через червоточину в ад, инопланетник!

– Похоже, я уже там, – сухо прокомментировал Марк. Дурные манеры – но и настроение у него сейчас было дурное. Если эти трущобные хамы собираются дразнить его, то получат то же в ответ. – Барраярцы. Если есть что-то хуже форов – так это идиоты, которыми они правят. Неудивительно, что вся галактика презирает это захолустье. – Он удивился, как легко нашла себе выход подавленная ярость и как хорошо ему при этом стало. Лучше бы не заходить слишком далеко.

– Ну ты сейчас у меня получишь, мутантик, – пообещал мальчишка, танцуя на цыпочках в состоянии нервозной угрозы. Ведьма, науськивая его, сделала грубый жест в сторону Марка. Интересное дело; старушонки и хулиганы обычно естественные враги, а эти двое, похоже, заодно. Собратья по Империи, объединившиеся против общего врага, – сомнений нет.

– Лучше уж мутантик, чем дебил, – с показным добродушием проговорил Марк.

Юный грубиян поднял брови. – Эй! Это ты мне хамишь, а?

– А что, ты видишь здесь других дебилов? – Паренек быстро стрельнул глазами в сторону, и Марк оглянулся через плечо. – О. Извини. Вот еще двое. Понимаю твое замешательство. – Адреналин в его крови прибывал, заставив пожалеть о недавнем обеде, комом лежащим в желудке. Еще два юнца – выше, тяжелее, старше, но все равно лишь подростки. Может, и злобные, но необученные. И вообще… где Айвен? Где эта чертова незримая внешняя охрана? Ушла на перерыв? – А вы не опаздываете в школу? Например, на занятия для умственно отсталых по распусканию слюней?

– Забавный мутантик, – произнес один из ребят постарше. Он не смеялся.

Нападение было внезапным и чуть не застигло Марка врасплох; он-то думал, что этикет требует сперва обменяться еще несколькими оскорблениями, и даже приготовил парочку неплохих. Возбуждение странным образом смешивалось с предчувствием боли. Или, может, это предчувствие боли его возбуждало? Высокий хулиган попытался лягнуть его в пах. Марк одной рукой поймал его ступню и рванул кверху, заставив мальчишку рухнуть навзничь на камни с силой, явно вышибившей из него дух. Кулак второго рванулся вперед; Марк перехватил его руку. Они развернулись, и хулиган споткнулся о своего тощего приятеля. К несчастью, оба преграждали Марку выход.

Подростки вскочили на ноги, с видом изумленным и оскорбленным; бога ради, а они что, ждали легкой победы? А довольно легко. Его рефлексы выдохлись за эти два года, и он уже начинал пыхтеть. Однако лишний вес делал его тяжелее и не давал сбить с ног. «Трое на одного толстого низенького чужака, калеку с виду? Вам такой перевес по душе? Идите сюда, маленькие каннибалы.» Он приглашающе развел руки, все еще по-дурацки сжимая в кулаке кулек из булочной.

Юнцы прыгнули на него вместе, заранее обозначив каждое движение. Чисто защитные ката сработали превосходно; оба налетели, откатились и, благодаря его собственной инерции, оказались на земле, очумело тряся головами, – жертвы собственной агрессии. Марк подвигал челюстью, куда пришелся неловкий удар, – достаточно сильный, чтобы он почувствовал острую боль и опомнился. Следующий раунд оказался не столь удачным; ему пришлось покатиться по земле, уходя из под удара и теряя наконец пакет с булочками, который оказался немедленно затоптан. Тут один из них поймал его в захват, и посыпались неумелые кулачные удары. Марк задыхался уже всерьез. Он собирался поставить блок рукой и рвануть на улицу, и все бы закончилось ко всеобщему удовольствию, если бы один из этих идиотов, пригнувшись, не вытащил старую шоковую дубинку на батареях и не ткнул ею Марка.

Марк чуть не убил его мгновенным ударом ноги в шею; он едва успел замедлить удар, пришедшийся не прямо в горло, а чуть в сторону. Даже сквозь ботинок он почувствовал, как хрустнули ткани, – тошнотворное ощущение, отдавшееся во всем его теле. Марк в ужасе отпрянул от мальчишки, хрипящего на земле. Нет, меня учили не драться. Меня учили убивать. О, черт. Ему удалось не раздробить гортань. Марк взмолился, чтобы его удар не перерубил какой-нибудь из главных кровеносных сосудов. Двое остальных нападавших застыли в шоке.

Из-за угла с топотом вылетел Айвен. – Какого черта ты тут делаешь? – охрипшим голосом заорал он.