Танец отражений - Страница 142

142

– Что?

Она не понимает. Не уловила. Ей надо… кому-то надо… – Разбей эту колымагу! – Она не послушалась.

– Ты с ума сошел? – Они коснулись поверхности, накренясь на левую сторону, и невредимыми сели в пустой долине, покрытой снегом и хрустким кустарником.

– Кто-то захотел нас похитить. Нам надо оставить отметину, или мы просто исчезнем без следа. Комм-линка нет, – он кивнул на мертвый пульт. – Мы должны оставить отпечатки, зажечь огонь, чтобы… чтобы! – Он боролся с привязными ремнями, стараясь освободиться.

Слишком поздно. Четверо или пятеро здоровенных мужчин с парализаторами наизготовку выступили из мрака, окружив их. Один вытянул руку, открыл защелку двери и вытащил его наружу.

– Осторожно, не навредите ему! – в страхе закричала Верба, выкарабкиваясь следом. – Это мой пациент!

– Не будем, мэм, – вежливо кивнул один из одетых в парки здоровяков, – но вы не должны сопротивляться. – Верба замерла неподвижно.

Он отчаянно озирался вокруг. Если он рванет к их фургону, то сможет ли…? Несколько шагов вперед, и его перехватил один из громил, схватив за рубашку и вздернув в воздух. В израненной груди взорвалась боль, когда его руки завернули за спину. На запястьях защелкнулся холодный металл. Это не те люди, что вломились в Клинику Дюрона – не похожи ни черты лица, ни форма, ни оборудование.

Очередной здоровяк приблизился, хрустя снегом. Он откинул капюшон и осветил пленных ручным фонариком. Он выглядел где-то на сорок стандартных лет: резкие черты лица, оливково-смуглая кожа, темные волосы, связанные сзади в простой хвост. Глаза у него были горящие и очень настороженные. Темные брови озадаченно приподнялись, когда он уставился на свою добычу.

– Расстегни ему рубашку, – приказал он одному из охранников.

Тот выполнил приказ; мужчина с резким лицом осветил фонариком сеть шрамов. Его губы разошлись в белозубой усмешке. Внезапно он откинул голову и громко захохотал. Эхо его голоса терялось в пустоте зимних сумерек. – Ри, ты идиот! Интересно, скоро это до тебя дойдет?

– Барон Бхарапутра, – пискнула Верба. Она вздернула подбородок, приветствуя его этим коротким, непокорным движением.

– Доктор Дюрона, – отозвался Васа Луиджи, вежливо и насмешливо. – Это ваш пациент, не так ли? Тогда вы не откажетесь принять мое приглашение и присоединиться к нам. Прошу вас, будьте моей гостьей. Вы превратите эту встречу в небольшое воссоединение семейства.

– Что вы от него хотите? Он потерял память.

– Вопрос не в том, что хочу от него я. Вопрос в том… что хочет от него кое-кто другой. И чего я могу захотеть от них. Ха! Даже лучше! – Он жестом подозвал своих людей и отвернулся. Пленников затолкали в крытый фургон.

Один из мужчин отделился от группы, чтобы сесть в синий флаер. – Где я должен его бросить, сэр?

– Верни его в город и припаркуйся на улице. Где угодно. Увидимся дома.

– Есть, сэр.

Двери фургона закрылись, и он поднялся в воздух.

Глава 24

Марк застонал. Сквозь жуткую тошноту пробивались острые уколы боли.

– Ты дал ему дозу синергина? – произнес удивленный голос. – Я что-то не помню, чтобы барон велел нам с ним нежничать.

– А тебе охота отчищать флаер после того, как он вывернет наружу свой завтрак? – громко отозвался второй голос.

– А-а.

– Барон разберется с ним по-своему. Он только специально оговорил, что хочет получить его живым. Как оно и есть.

Прошипел пневмошприц.

– Бедняга, – задумчиво произнес первый голос.

Благодаря синергину Марк начал отходить от удара парализатора. Он не знал, сколько времени и пространства лежало сейчас между ним и клиникой Дюроны; с тех пор, как он пришел в сознание, они меняли машину по меньшей мере трижды, причем один раз пересели в нечто более быстрое и крупное, чем аэрокар. Они остановились неизвестно где, и солдаты вместе с ним прошли через камеру дезинфекции. Затем безликие солдаты продолжили свой путь, а его передали в руки очередной пары охранников, верзил с тупыми лицами, одетых в красные куртки и черные брюки.

Цвета дома Риоваль. Ох!

Связав руки и ноги, его лицом вниз положили на заднее сиденье флаера. Серые облака, потемневшие к вечеру, не давали никакой подсказки насчет пункта их назначения.

Майлз жив. Облегчение от этого факта было таким сильным, что он эйфорически улыбался, даже приплюснутый лицом к липкому пластиковому сиденью. Какая радость – видеть этого маленького мерзавца, кожа до кости! Стоит на ногах и дышит. Марк чуть не разрыдался. То, что он натворил, исправлено. Теперь он и вправду может быть лордом Марком. С меня сняты все мои прегрешения.

Почти что. Он молился, чтобы доктор Дюрона оказалась искренна насчет того, что Майлз идет на поправку. В глазах Майлза было пугающее недоумение. И он не узнал Куинн, чем чуть не убил ее. Ты поправишься. Мы отвезем тебя домой, и ты поправишься. Он притащит Майлза домой, и все снова будет в порядке. Все будет замечательно.

Как только развеются иллюзии этого идиота Риоваля. Марк был готов просто прибить этого типа за то, что тот сорвал воссоединение семейства. СБ с ним разберется.

Они завершили свой путь в подземном гараже, так и не дав Марку кинуть взгляд на окружающую обстановку. Два охранника грубо вздернули его на ноги и развязали затекшие, сведенные щиколотки. Его провели через помещение с электронными системами безопасности, после чего забрали всю его одежду. А затем повели его по… фабрике. Это не тюрьма. И не один из знаменитых борделей Риоваля. В воздухе был легкий, тревожащий медицинский привкус. Это место было слишком утилитарным, чтобы делать здесь клиентам хирургическую пластику тела. И слишком секретным и защищенным, чтобы изготавливать здесь на заказ рабов, превращая людей в вещи, невозможные для человека. Места не очень много. Окон нет. Подвал? Где я, черт возьми?

142